Фиктивная помолвка - Страница 41

— Ничего особенного! — бросил он и зашагал прочь.

Одри прислонилась спиной к стене и стояла так, пока ее не перестала бить дрожь. В палату Максимилиана она вошла, бодро улыбаясь.

11

Три недели спустя Одри вернулась в Лондон.

Каждый вечер в течение этих трех недель Филипп звонил ей. Выслушав ежедневный отчет о состоянии здоровья Максимилиана, расспрашивал, чем Одри занимается, — его интересовали мельчайшие детали, вплоть до того, какие книги она читает. Каждый вечер она подробно отвечала, лишь бы иметь возможность слышать его голос. Однако ни он, ни она ни словом не обмолвились о предстоящем разводе.

Постоянные звонки Филиппа вызывали у Одри глубокое недоумение, но в конце концов она пришла к выводу, что он ведет себя так потому, что Максимилиан вправе ожидать подобного поведения от новоиспеченного супруга, вынужденного покинуть свою жену. Естественно, в Лондоне необходимость притворяться отпадет сама собой.

Когда шофер Филиппа встретил ее в аэропорту, нервы Одри были напряжены до предела. В последнее время она плохо спала, постоянная необходимость изображать перед Максимилианом безоблачное настроение отнимала у нее много сил. Да и три долгих недели вне общества Филиппа заставили ее размышлять о малоприятных вещах.

Настал конец их недолгим отношениям. Сам Филипп, видимо, считал это случайной связью. Для нее же они стали самым замечательным и вместе с тем оставившим в душе незаживающую рану периодом жизни. И Одри чувствовала, что вряд ли когда-нибудь ей удастся оправиться от полученной травмы. Она знала, что Филипп крайне нетерпим к сценам, подобным той, что она устроила в ресторане, но в то же время понимала, что даже он способен проявить благоразумие и не показать открыто своих намерений заменить ее сводной сестрой.

И еще Одри четко осознавала, что не имеет права горевать по поводу своего незавидного положения. Она беременна. У нее нет ни пенни. Работы тоже нет. Чтобы сохранить остатки достоинства, она бы очень хотела исчезнуть из жизни Филиппа с бодрой улыбкой на лице, но в ее теперешнем положении бравада ей вряд ли удастся. Пришло время рассказать Филиппу о ребенке. Одри подмывало сказать об этом по телефону, но она так и не решилась, посчитав это недостойным. Время приближалось к полудню, Одри угрюмо плелась вслед за шофером к лимузину, оставленному на стоянке аэропорта. Она рассчитывала увидеть Филиппа только вечером, и поэтому, когда вдруг открылась дверца машины и Филипп направился ей навстречу, Одри оказалась совершенно неподготовленной.

Филипп выглядел бесподобно. Солнечные блики играли в его черной шевелюре, глаза сверкали неземным блеском, одного их взгляда оказалось достаточно, чтобы вновь лишить покоя бедное сердце Одри. Почувствовав, как земля уходит из-под ног, она замерла на месте. Не сводя с Филиппа глаз, она задавалась вопросом, почему существует такая несправедливость и он выглядит безупречно в своем элегантном кремовом костюме, тогда как на ней первая попавшаяся под руки одежда, волосы растрепаны и никакой косметики на лице.

— Я бы встретил тебя у самолета, но Альт не любит оставаться один в машине, — немного напряженно обратился к ней Филипп.

С заднего сиденья автомобиля послышалось тявканье. Одри бросилась к псу, чтобы разделить бурную радость своего питомца по поводу воссоединения с хозяйкой. Когда Альта наконец удалось утихомирить, аэропорт остался далеко позади. Одри испытывала радость оттого, что у нее появилась возможность отвлечься от грустных мыслей.

— Поверить не могу, что тебе удалось взять его с собой, — пробормотала Одри. — Боже мой, да он тебя ни чуточки не боится!

— Он довольно дружелюбный пес, — признался Филипп, почесывая Альта за ухом.

— Я никогда не думала… я хочу сказать, что он ужасно боялся мужчин! — Изумлению Одри не было границ. — Мне потребовалась масса времени и сил, чтобы завоевать его доверие, а ты, похоже, только прикоснулся к нему и… — Одри от досады прикусила губу. — Он расстроится, если ему придется с тобой расстаться.

— Да, пожалуй, ему будет нелегко, — задумчиво произнес Филипп. — Тебе придется отучать его от меня постепенно.

— Конечно…

— Хотя мне кажется, в ближайшем будущем тебе не удастся покинуть мой дом, — вздохнул Филипп.

Одри продолжала полными изумления глазами наблюдать за Альтом. Прижавшись к бедру Филиппа, пес являл собой яркое доказательство собачьей привязанности.

— Боюсь, что нет…

Улыбка мелькнула в уголках губ Филиппа.

— Должен признаться, что избаловал его.

— Он это заслужил.

Воцарилась тишина. Одри смотрела на Альта так, словно вся ее дальнейшая жизнь зависела от него. Он помог растопить лед между ней и Филиппом. Она не могла не чувствовать признательности за то, что Филипп был так добр к ее питомцу, но даже Альт, к сожалению, не поможет, когда она скажет Филиппу то, что должна сказать…

— Дома, — начала Одри, решив подготовить Филиппа к тому, что ему предстоит услышать, — нам нужно поговорить. И, боюсь, речь пойдет о вещах, которые тебя вряд ли обрадуют… По правде говоря, они тебе вовсе на понравятся, но я заранее признаю, что это вполне закономерно…

— Келвин прилетел в Ниццу, и ты тайком переспала с ним, — грубо ввернул Филипп.

Одри удивленно заморгала глазами. Она не находила слов, чтобы ответить на столь возмутительную инсинуацию.

— Подобные признания лучше оставить при себе, ибо слова «тебе не понравится» ни о чем не говорят. Да я его просто убью! — прошипел Филипп сквозь стиснутые зубы.